Высоцкий. Жизнь и песни

“Нельзя при анализе мотивов оледенения и потопа у Высоцкого забывать о специфической общественно-политической атмосфере конца 70-х годов. Гонка ядерных вооружений достигает в это время своего апогея, аналитики просчитывают последствия превентивных ракетных ударов. Тогда-то и появляется на свет теория "ядерной зимы" академика Н.Н. Моисеева.
( Read more... )

“Критика ради критики – занятие праздное: о Высоцком написано и будет еще написано достаточно. Мне интересней понять через него особенности нашей толком не изученной страны, которая, при стойком постсоветском иммунитете к маниям и культам, продолжает числить его культовым автором.

“У Галича был обманчивый псевдоним. Ласкающий, круглый, как морская галька, обточенная волной.

А на самом деле этот уютный, упитанный бонвиван с такой добродушной физиономией был зол, умен, полон горечи, желчи и ненависти. Это был не медвежонок Винни-Пух, а настоящий волк – серый, лесной, дикий. Таким волком хотел быть Высоцкий, но слишком широка была его палитра, слишком артистичен он был для одной-единственной роли – роли антисоветчика” (http://www.medved-magazine.ru/articles/article_49.html)

http://ubb.kulichki.com/ubb/Forum53/HTML/000327-5.html
(ссылка неактивна, файл из архива)

Петя1, написано 11-10-2004

"<...> не только политики, но и общество в целом стало "нищать" <...> И не только в России - в любой стране. <...> в той же Америке, несмотря на все свободы – ярмарочный балаган на дебатах Буша и Керри напоминаeт мне чуть ли не дословно речи российских политиков. Я думаю, точно то же и в Израиле, Франции и т.д. <...> в перестроечное время мы верили, а сейчас публика прекрасно везде понимает цель и цинизм всего: "собрать голоса". Реакции фактически никакой: "такая у тебя работа".

Я думаю, что пока "гром не грянет", мы не увидим новых поэтов "с их обострённым чувством совести". Эта статистика общества ложится на Гауссову кривую (ее еще называют колокол – это для нетехнарей): чем более резoк колокол – тем понятнее явление; чем положе – тем труднее его описывать.

Сейчас, скорее всего, колокол "полог", т.е. его пик невысок, а “хвосты” длинные. То, что характерно для "общей массы" – присуще в большой мере и многим талантливым и бесталанным поэтам. И тех, и других много, но они почти как "масса".

Во времена "созревания явления" и времена потрясений (война, беспросветный кризис брежневской эпохи, и т.д.) – колокол меняет форму, становится узким, с высоким общим максимумом и резко выраженными "хвостами": "масса" объединена в большой мере одной идеей (жажда победы, жажда перемен), она УЖЕ готова ее воспринять. <...>

Высоцкий рос и творил, когда "пологая" кривая явно переходила во "всплесковую", потому он не только сказал, но был услышан, и в какой-то мере это (естественно, вместе с талантом) обеспечило его признание. Появись он сейчас – я не уверен, что он стал бы Высоцким, не уверен, что его слава приняла бы такой размах. Его сегодняшняя слава (повсюду и через поколения), скорее всего, показывает тенденцию к сжатию Гауссовой кривой. "Массе" осточертела бездуховность.

Вы спросите – а как же лирические поэты? <...> аудитория у "чистых лириков" много меньше, чем у "глашатаев", ибо масса откликается, в первую очередь, на зов последних. Так было всегда и во всех странах. <...> По-моему, желание видеть нравственного лидера и идти за ним у "массы" всегда превалировалo, ибо это проще чем попытки самосовершенствования".

Дыханова Б. Сказовые традиции в поэзии В. Высоцкого (В сб.: Владимир Высоцкий: исследования и материалы 2007-2009. - Воронеж, 2009).

С. 7:

"Фактографическая достоверность деталей современного автору быта необходима Высоцкому для создания узнаваемого образа страны-тюрьмы, где всей мощью пропагандистской машины человеку внушается, что он счастлив и доволен. Находясь под гипнозом пустопорожних слов, не обеспеченных реальным состоянием дел, персонажи Высоцкого по-своему сопротивляются социальному мороку, стремясь «перевести» на понятный им язык, овеществить, наполнить содержанием «чужое слово», и, чтобы защититься от всеобщей пустоты и бессмыслицы, находят противовес в простом и житейски наглядном.

Вконец замороченный «инструкцией» кузнец призывает на помощь свое ремесло: «Мне бы только молот в руки: я их всех перекую»; обитатели Канатчиковой дачи пытаются довести до сведения редактора, какие последствия для «умов» может иметь «вредоносная» передача «Очевидное-невероятное», а колхозники, обратившиеся к «эйнштейнам драгоценным», хотят объяснить, к чему при-

С. 8:

водит их «баловство»: «Пока вы разлагаете молекулы на атомы, в то время разлагается картофель на полях».

В противостоянии слова-факта слову-абстракции в поэзии Высоцкого за мнимостями обнаруживается подлинная жизнь, воспринимаемая не столько умом, сколько безобманными ощущениями на зрительном, слуховом, тактильном уровнях. Ценность простых, но фундаментальных основ повседневной жизни не нуждается в аргументации («Картошку все мы уважаем, когда с сольцой ее намять»). В привычной бытовой или трудовой сфере над человеком уже не властен морок идеологических страшилок и фантомов, сознание освобождается от навязанных стереотипов. Знаком этого освобождения является возвращение к языку предков («добалуетесь», «нет на вас креста», «всем кагалом», «денечек покумекаем»). Столкновение разных лексических пластов у Высоцкого <...>, один из «приводных ремней» эстетического механизма, способного преобразовать безыскусное слово низового героя в символическое обобщение авторской художественной идеи".

Высоцкий действительно сбивает пафос, снижает тон и лексику в стремлении удержать в слове смысл. Очень верно и перспективно для постижения художественного мира Высоцкого - увидеть в этом усилие освобождения.

А вот с конкретными примерами, приведенными в подтверждение этой верной мысли, не очень ладно. Один из них точно негодный - "Товарищи ученые". Индивидуальный персонаж ни с того ни с сего вдруг превращен в коллективный, и этим автор цитаты вольно или невольно придает его словам некий объективный статус. Герой - человек сельский, это верно, но почему вдруг - колхозник, другими словами, человек труда? По-моему, он бездельник. Это ведь бездельникам свойственно поучать людей работающих, а когда человек трудится, нравоучительный зуд на него не нападает. Еще одна неточность - оценка интонации героя: он не хочет объяснять товарищам ученым, он поучает, выговаривает им. Всё в его речи выдает в нем персонажа иронического. Нельзя сбрасывать иронию со счетов, не сто́ит понимать и толковать слова подобных персонажей буквально.