Высоцкий. Жизнь и песни

Интересная интернет-публикация о Высоцком – эссе Евгения Майбурда “...И в привычные рамки не лез” (к изучению поэтики Владимира Высоцкого) [http://v-vysotsky.narod.ru/statji/2007/K_izucheniju_poetiki_VV/text.html]. В нем есть большой фрагмент о песне "Смотрины" ("Там у соседа – пир горой..."). Автор примеряет к этой песне карнавальные одежки, и очень удачно. Кажется, все традиционные особенности карнавального действа в ней есть: и перевернутость верха-низа, и изобилие, и пародия на священные тексты (Сосед орет, что он – народ, / Что Основной закон блюдет), и много чего другого, что есть в любом карнавале.

Например, контрастная пара – неудачливый бедняк Рассказчик и его богатый, благополучный сосед. Есть в этой истории и другие традиционные карнавальные персонажи и мотивы. Мы вместе с Рассказчиком присутствуем на смотринах, значит, дело к свадьбе: имеем мотив продолжения рода, но, как и положено карнавалу, – в пародийном ключе (И дочь-невеста вся в прыщах – дозрела, значит). К невесте в пару – жених. Он, как отмечает автор эссе, – центр, главный персонаж, король. Хотя, как и невеста, неказистый (И даже тощенький жених поет и скачет). То есть не всамделишный, а карнавальный король, шут гороховый. В конце его, как положено, ловят и избивают, а после – непременная шутовская драка (Потом дрались не по злобе).

"Если учесть, что деревня – это, по старому, мир, тогда «на всю деревню хруст в хрящах» – это и есть пир на весь мир. Действительно, пир – действительно, изобилие. «Там у Соседа пир горой», «На сто рублей харчей одних» <...> Да плюс в подтексте: это только еще смотрины, то ли будет на свадьбе! А если вспомнить продовольственную ситуацию в стране в 70-е годы, то изобилие выходит прямо-таки фантастическое".

В центре внимания поначалу Сосед, но потом, когда Сосед вторую литру съел / И осовел, и опсовел, –

"... на Соседа надевается маска, открывающая его истинное лицо, и с ним покончено. Больше его в рассказе нет".

С Соседом все ясно, а вот с Рассказчиком много загадочного. При том, что у него сплошные передряги, он не завидует Соседу.

"По большому счету, Сосед ему безразличен. И в центр событий он выдвинут <...> для маскировки, для отвлечения нашего внимания.

Итак, у Соседа все превосходно до гротеска, у Рассказчика все плохо... не менее гротескно. <...> Явно какой-то перебор... Однако еще раньше он проговаривается: «да дело даже не в гусях, а все неладно». А в конце более определенно: «хмарь на душе, которая болит». Так может, действительно краски несколько сгущены – от состояния души? Или все же наоборот – состояние души от всех этих передряг? Темнит что-то наш Рассказчик... Гармошку он починить может, а тягу наладить – нет?.."

Автор эссе подмечает и такую важную черту Рассказчика, как его спокойное достоинство (Ну я, понятно, отказал...). На повторное приглашение герой все же откликнется, но от питья-еды на душе у него не полегчает: он чужой на пиру жизни.

В этой трактовке есть спорные моменты. Например, не так уж спокойно рассказывает наш герой о достатке Соседа и явно завидует ему. Но это мелочи. Похоже, рамки карнавала оказались не в пору "Смотринам" Высоцкого в том, что Е. Майбурд считает главным. Свою "примерку" карнавального костюма этой песне он заканчивает так:

"Н-да, «деревенский горемыка», как называют его иные авторы... Гармонист, песельник, весельчак <...>. По всем статьям должен быть душой компании. Его приходу все рады. <...> На него устремлены все взгляды... Но только не здесь и не теперь. Не уважаемый собравшейся публикой <...>, тихий, непритязательный, скромненько притулился он где-то в конце стола. Однако одно его слово способно разрушить всю гигантскую работу Соседа. Исчезновение и последующее избиение жениха – свадьбы не будет...

Вот он – король! Не карнавальный, а природный, настоящий. Но: не узнанный, непризнанный. В портрете Рассказчика начинают проступать черты автора..." [выделено автором цитаты. – Л.Т.]

Не знаю, случалось ли Высоцкому расстраивать свадьбы. Не представляю, как можно символически понять главный, по Е. Майбурду, поступок героя песни "Смотрины", чтобы увидеть его отсвет в биографии Высоцкого. А если таких параллелей обнаружить не удастся, то как могут проступить в персонаже черты автора, если его главное действие никак с автором не соотносится? Но и это, оказывается, не основной вопрос к интерпретатору. Есть и поважнее. А именно: с чего он взял, что свадьбы не будет? Ну да –

Потом поймали жениха
И долго били.

Но ведь наутро в семье Соседа тишь да гладь:

Наутро там всегда покой,
И хлебный мякиш за щекой,
И без похмелья перепой,
Еды навалом,
Никто не лается в сердцах...

Похоже на расстройство свадьбы? По-моему, не очень. А верней сказать, совсем не похоже. Надо искать этой песне одежки из другого гардероба.