Фольклорные корни образа волка у Высоцкого

[about_visotsky01]

Из статьи Л. Звонаревой “Затянувшийся бой со смертью” о творческом диалоге Высоцкого и Шемякина (Дидакт. – М., 1998. № 4, июль - авг. В сети: vv.mediaplanet.ru/static/upload/ZVONAR98.pdf)

В стихотворении “Конец охоты на волков” –

“появляется образ гонимого волка, унаследованный Высоцким, как считает московский педагог и литературовед Лев Айзерман, из поэзии (стихи С. Есенина, О. Мандельштама, Б. Пастернака, А. Ахматовой) и прозы (М Булгаков) серебряного века. Представляется более реальным связывать образ волка у Высоцкого с символикой этого животного в славянской народной традиции <...> Стихотворение, напомним, посвящено Михаилу Михайловичу Шемякину. В качестве патрона волков южным славянам и западным украинцам известен святой Михаил. У болгар и сербов считается, что волки особенно опасны в течение пяти дней после дня архангела Михаила. В славянском мифе популярна легенда о том, что волк был сотворен чертом против Бога, но черт не смог его оживить, и жизнь волк получил от Бога, чтобы сразу наброситься на черта. Волку, как и рыбе, присуща хтоническая символика, определяющая связь волка с умершими. Главным в символике волка стал признак "чужой". Волк связан с пересечением границы и различными пограничными, переломными периодами. Фольклорный волк – достойный символ эмигранта и диссидента-бунтаря Шемякина. Связанные в детстве с немецкой культурой, Высоцкий и Шемякин вполне могли знать и о том, что волки в древности считались спутниками древнегреческого бога войны Одина, волчью маску использовали древнегреческие воины. Сыновья профессиональных военных, офицеров, Высоцкий и Шемякин вполне могли помнить о том, что в древнейших мифах волк – зооморфный предок предводителя военной дружины, князя, бога войны. Могли читать роман немецкого писателя Г. Гессе "Степной волк", где волк стал символом одинокого человека, изолированного от общества” (с. 72-73).

Comments

[about-visotsky.livejournal.com]

Спасибо, очень интересно.

Не помню, говорилось ли об этом раньше, но есть еще поэма де Виньи "Смерть волка". Вот это - к "Охоте":

Спокойно волк стоял. Вдруг, с молнией во взгляде,
Взглянув кругом себя, поняв, что он в засаде,
Что некуда бежать, что он со всех сторон
Людьми с рабами их, борзыми, окружен...

А это - к тексту "Водой наполненные горсти...":

Я думал о вдове красивой и суровой.
Смерть мужа разделить она была б готова,
Но воспитать детей повелевал ей долг,
Чтобы из каждого хороший вышел волк:
Чтобы не шел с людьми в их городах на стачки,
Чтоб голод выносил, но чтоб не брал подачки...

Но вот случайное совпадение или нет, не знаю. Это вообще вопрос очень сложный: наличие или отсутствие влияния при очевидном внешнем сходстве.

Кстати, наука о Высоцком, к сожалению, в этом не помогает, а запутывает: там завели моду в любом внешнем сходстве усматривать влияние. Правда, если бы все влияния, которые Высоцкому уже успели приписать высоцковеды, действительно были таковыми, у него вся жизнь была бы сплошным чтением. Когда б он еще и стихи писал, решительно не представляю. :)

[krol-hydrops.livejournal.com]

Ещё есть "Волчья гибель" Есенина:
http://www.stihi-rus.ru/1/Esenin/61.htm

Не стоило бы упоминания, но, во-первых, всё же поближе Мандельштама будет (есть, например, слова "на том берегу"), а, во-вторых, кто-то из современных исполнителей "Охоты с вертолётов" самовольно "есенизировал" её, переименовав в "Балладу о волчьей гибели".

[about-visotsky.livejournal.com]

Высоцкий интонационно и по мироощущению далек от Есенина, а прямо сказать - противоположен. Но не в смысле, что он отталкивается от есенинских образов и мотивов, а идет своим путем, без оглядки на ЕС, и противоположность складывается сама собой. А совпадения или противопоставления, которых множество уже названы и еще больше найдется, - случайны. Такое мое ощущение.

А вот с Мандельштамом эстетический диалог, мне кажется, есть. Возможно, и осознанный Высоцким. Не очень заметный, его смысл сложно постичь (оттого он почти и не отмечен в публикациях о Высоцком).

Так мне видятся взаимоотношения ВВ с Есениным и Мандельштамом. Ну а кто прав, кто ошибается - увидим. :)