about_visotsky01 | Под чужим небом (2)

Журавли в яблоках

В качестве предшественника “Яблок” Н.Сегал называет романс “Журавли”:

“Характерная для блатной песни ирония и бравада как необходимый смеховой компонент сюжета «мир наизнанку» соединяется в «Райских яблоках» с мелодией и эпической интонацией пятистопного анапеста знаменитого романса «Журавли»” (с. 30).

Ну что ж, сравним мелодии. Вот высоцкие “Яблоки”:

http://www.youtube.com/watch?v=BzrQMHQpBZ4

А вот “Журавли” в исполнении Николая Никитского:

http://www.youtube.com/watch?v=D9lEiIQlwwU

Из многих записей “Журавлей”, имеющихся на Ютубе, я выбрала эту, так как ее мелодия почти полностью совпадает с нотами “Журавлей”, представленными на сайте, на который дает ссылку Н.Сегал. То есть это именно та мелодия, которую автор статьи называет близкой “Яблокам” ВВ. Как слышим, никакого сходства в мелодиях “Яблок” и “Журавлей” нет.

Что же до пятистопного анапеста, то это далеко не уникальный размер.

Например, из Бродского:

Время года – зима. На границах спокойствие. Сны
переполнены чем-то замужним, как вязким вареньем.
И глаза праотца наблюдают за дрожью блесны,
торжествующей втуне победу над щучьим веленьем.

Вот Заболоцкий:

Содрогаясь от мук, пробежала над миром зарница,
Тень от тучи легла, и слилась, и смешалась с травой.
Все труднее дышать, в небе облачный вал шевелится,
Низко стелется птица, пролетев над моей головой.

А это Фет:

Истрепалися сосен мохнатые ветви от бури,
Изрыдалась осенняя ночь ледяными слезами,
Ни огня на земле, ни звезды в овдовевшей лазури,
Всё сорвать хочет ветер, всё смыть хочет ливень ручьями.

Так что совпадение стихотворного размера “Яблок” и “Журавлей” ни о чем не говорит.

Затем Н.Сегал переходит к содержанию текстов:

“… знаменитого романса «Журавли». Его семантический сюжет <...> явственно присутствует в тексте Высоцкого, и потому следует обратить на него особое внимание. Источником романса является стихотворение А.М. Жемчужникова 1871 г. «Осенние журавли», сюжет которого проистекает из романтической идеи двоемирия: противопоставление двух миров, мира чужбины и мира родины является его основой. Особенностью этого противопоставления становится образ родины, имеющий черты страны холода, скорби, печали, который вызывает ассоциации с мифологическим представлением о мире мертвых.” (с. 30).

С двоемирием, чужбиной и родиной всё ясно. А вот с холодом, скорбью-печалью и миром мертвых вышла путаница. Как станет ясно далее, это не имеет прямого отношения к тексту Высоцкого, но все же проясним картину и в этом пункте.

Н. Сегал утверждает, что в “Яблоках” Высоцкого нашел отражение сюжет романса “Журавли”, описывает сюжет стихотворения, послужившего источником романса, а затем относит его к “Яблокам”. То есть делает вид, что между сюжетами романса и стихотворения нет различий. Но они есть, причем ключевые.

В стихотворении Жемчужникова холод, уныние и остальные малопривлекательные свойства приписаны родине героя, а в романсе – чужбине, месту, где пребывает герой. Это происходит оттого, что хотя в обоих текстах и выражена любовь к родине, но оттенки разные: у Жечужникова – боль за родину, а в романсе – тоска по ней, пронизывающая текст – от начального образа нежеланного гостя на чужбине, через метафизическое межсезонье чужбины, с ее вечным холодом, непогодой и слякотью, и до сияющих образов молодой весны и России в конце.

Со стихотворением и романсом разобрались. Идем дальше. Н. Сегал утверждает:

“«Райские яблоки» связаны с «лагерными» вариантами «Журавлей», такими, как «Колыма», «Журавли над Колымой» и др.” (с. 31).

Смотрим лагерный вариант романса. Он имеет как сходство, так и существенные отличия от романса. В обоих случаях ключевым организующим текст мотивом является разлука и обусловленное ею настроение – тоска. Как и в романсе, журавли – соединяющее звено между “здесь” и “там”. Сходны и их характеристики: “здесь”, где герой, – зима, слякоть, смерть; “там” – весна, цветение, жизнь.

Главных отличий два: в лагерном варианте не один, а два героя – он и она, и вместо разлуки с родиной и тоски по ней – разлука и тоска по любимой. За этим стоит “географическое” отличие, которое и определяет все остальные: в романсе (и в исходном стихотворении) есть родина и чужбина, своя и чужая земля, а в лагерном варианте романса всё происходит в пределах одного пространства – на родной земле, и этот мотив активно подчеркнут удвоением образа земли, когда одна земля является частью другой:

… Что на русской земле есть земля Колыма.

Таким образом, главное отличие лагерного варианта от романса – в образе единого пространства, вмещающего, как части, “здесь” и “там”. Это всё – своя, родная земля.

(Далi буде)