Под чужим небом (3)
Nov. 9th, 2011 12:02 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
about_visotsky01Журавли в яблоках
(Окончание)
(Окончание)
Переходим к “Яблокам”. По утверждению автора статьи, в этом тексте Высоцкого “явственно присутствует” сюжет лагерного варианта романса “Журавли”. Посмотрим, какие образы и мотивы у них общие.
Возьмем те варианты текста “Журавлей”, которые названы в статье, по приведенному в ней адресу: № 8 и № 9, с названием “Журавли над Колымой” – http://ilosik.ru/lyrics/romans/7/juravli.html. Разница вариантов небольшая: одно слово (№ 8 – “тобой синеокой”, № 9 – “тобой одинокой”), и в № 9 нет двух последних куплетов из № 8. Вот в этом более полном варианте лагерных “Журавлей” и в “Яблоках” будем искать общее.
Одинаковые образы и мотивы: два мира, два персональных героя – он и она, коллективные герои, мотив холода, образ сада, низкий социальный статус героя (“в нищете вырастал” – “в хоромах холоп”).
А теперь посмотрим, это сходство внешнее или смысловое.
Сад исключаем сразу: в “Яблоках” это райские кущи-сады из мира мертвых, а в “Журавлях” сад – символ цветения жизни. Да и функции у сада в обоих случаях разные: в “Журавлях” это деталь пейзажа, а в “Яблоках” – важная деталь сюжета, место, куда стремится герой за загадочными райскими яблочками.
Низкий социальный статус героя как общий для двух текстов элемент тоже отпадает. В “Журавлях” он существен – недаром охватывает текст, повторяясь в начале и в конце (“между мною – рабом” и “в нищете вырастал”). В “Яблоках” он второстепенный, в сюжете роли не играет. Неслучайно он эпизодичен (из восьми песенных вариантов встречается только в записях у Туманова и Бабека, в рукописных вариантах первой редакции появляется трижды, в рукописных вариантах второй редакции – дважды, причем в последнем случае оба раза этот мотив не относится к герою и подчеркнуто безразличен для сюжета: “В небеса<х> – всё равно, князь ли ты или беглый холоп”, “Там, в раю – всё равно, князь ли ты или беглый холоп”).
То же самое можно сказать и о мотиве холода: в “Журавлях” он – важная деталь сюжета, главная характеристика одного из миров. В “Яблоках” этого нет и в помине: мороженые яблоки появляются в тексте эпизодически, их мерзлость в сюжете никакой роли не играет. Холод не является характеристикой рая в РЯ, определяющая черта этого мира мертвых – “ничто”, и данный образ в разных обличьях несколько раз повторяется в тексте. А “ничто” и холод – разные понятия.
В тексте нет признаков того, что рай в “Райских яблоках” – средоточие холода. Есть, правда, внетекстовые соображения, приводящие к этой мысли: в РЯ ощутим лагерный колорит (этап, ангел-сторож и др.), а в СССР лагеря располагались в местах с суровыми зимами. Лагерные обертоны, кстати, можно было бы считать общей чертой “Журавлей” и “Яблок”. Однако рай из “Яблок” не лагерь, а герой – не уголовник, на то и другое в тексте есть прямое, явное указание. В данных заметках оставлю эту мысль недосказанной, пока прошу читателя просто поверить мне на слово.
Не годятся в качестве общих и коллективные герои. В “Журавлях” их два: мы-заключенные и птицы. В “Яблоках” “мы” тоже есть: все преставившиеся, – этап и герой. Но в лагерном тексте “мы” – нерасчлененная масса, и герой – такой же, как все, а в “Яблоках” герой хоть и ощущает некую общность с другими находящимися у ворот (в чем она заключается – другой разговор), но он от начала и до конца сам по себе. Что же до птиц из лагерного романса, то за параллельный им образ в “Яблоках” можно принять разве что бичей, порхающих на крыльях, да две тени в зеленом. Хотя и тут незадача: журавли-то соединяют два мира, а в “Яблоках” эта функция возложена на самого героя. Тут даже в шутку параллель не проведешь.
Остаются два мира и два персональных героя – он и она. Кто-нибудь рискнет утверждать, что этих двух признаков достаточно для заявления о родстве сюжета “Райских яблок” Высоцкого с сюжетом лагерного романса “Журавли”?
Возьмем те варианты текста “Журавлей”, которые названы в статье, по приведенному в ней адресу: № 8 и № 9, с названием “Журавли над Колымой” – http://ilosik.ru/lyrics/romans/7/juravli.html. Разница вариантов небольшая: одно слово (№ 8 – “тобой синеокой”, № 9 – “тобой одинокой”), и в № 9 нет двух последних куплетов из № 8. Вот в этом более полном варианте лагерных “Журавлей” и в “Яблоках” будем искать общее.
Одинаковые образы и мотивы: два мира, два персональных героя – он и она, коллективные герои, мотив холода, образ сада, низкий социальный статус героя (“в нищете вырастал” – “в хоромах холоп”).
А теперь посмотрим, это сходство внешнее или смысловое.
Сад исключаем сразу: в “Яблоках” это райские кущи-сады из мира мертвых, а в “Журавлях” сад – символ цветения жизни. Да и функции у сада в обоих случаях разные: в “Журавлях” это деталь пейзажа, а в “Яблоках” – важная деталь сюжета, место, куда стремится герой за загадочными райскими яблочками.
Низкий социальный статус героя как общий для двух текстов элемент тоже отпадает. В “Журавлях” он существен – недаром охватывает текст, повторяясь в начале и в конце (“между мною – рабом” и “в нищете вырастал”). В “Яблоках” он второстепенный, в сюжете роли не играет. Неслучайно он эпизодичен (из восьми песенных вариантов встречается только в записях у Туманова и Бабека, в рукописных вариантах первой редакции появляется трижды, в рукописных вариантах второй редакции – дважды, причем в последнем случае оба раза этот мотив не относится к герою и подчеркнуто безразличен для сюжета: “В небеса<х> – всё равно, князь ли ты или беглый холоп”, “Там, в раю – всё равно, князь ли ты или беглый холоп”).
То же самое можно сказать и о мотиве холода: в “Журавлях” он – важная деталь сюжета, главная характеристика одного из миров. В “Яблоках” этого нет и в помине: мороженые яблоки появляются в тексте эпизодически, их мерзлость в сюжете никакой роли не играет. Холод не является характеристикой рая в РЯ, определяющая черта этого мира мертвых – “ничто”, и данный образ в разных обличьях несколько раз повторяется в тексте. А “ничто” и холод – разные понятия.
В тексте нет признаков того, что рай в “Райских яблоках” – средоточие холода. Есть, правда, внетекстовые соображения, приводящие к этой мысли: в РЯ ощутим лагерный колорит (этап, ангел-сторож и др.), а в СССР лагеря располагались в местах с суровыми зимами. Лагерные обертоны, кстати, можно было бы считать общей чертой “Журавлей” и “Яблок”. Однако рай из “Яблок” не лагерь, а герой – не уголовник, на то и другое в тексте есть прямое, явное указание. В данных заметках оставлю эту мысль недосказанной, пока прошу читателя просто поверить мне на слово.
Не годятся в качестве общих и коллективные герои. В “Журавлях” их два: мы-заключенные и птицы. В “Яблоках” “мы” тоже есть: все преставившиеся, – этап и герой. Но в лагерном тексте “мы” – нерасчлененная масса, и герой – такой же, как все, а в “Яблоках” герой хоть и ощущает некую общность с другими находящимися у ворот (в чем она заключается – другой разговор), но он от начала и до конца сам по себе. Что же до птиц из лагерного романса, то за параллельный им образ в “Яблоках” можно принять разве что бичей, порхающих на крыльях, да две тени в зеленом. Хотя и тут незадача: журавли-то соединяют два мира, а в “Яблоках” эта функция возложена на самого героя. Тут даже в шутку параллель не проведешь.
Остаются два мира и два персональных героя – он и она. Кто-нибудь рискнет утверждать, что этих двух признаков достаточно для заявления о родстве сюжета “Райских яблок” Высоцкого с сюжетом лагерного романса “Журавли”?
(Далi буде)
