about_visotsky01 | Негрустная песня Высоцкого (“Истома ящерицей ползает в костях…”)

В одном ЖЖ поместили текст песни “Истома ящерицей ползает в костях...”, назвав ее грустной. Это – одна из иллюзий, которых много в нашем традиционном восприятии песен ВВ. Мы часто принимаем слова его героев за чистую монету, как будто это говорит автор – прямым текстом.

В первой книжке серии “Высоцкий и его песни” была глава об “Истоме”, заключительная. Интересно – тираж книжки я получила ровно десять лет назад, 15 марта 2003 года. Вроде как двойной повод припомнить ту главу. :) Книжка целиком выложена в Библиотеке Мошкова (здесь). Здесь дам основные фрагменты этой главы.

Через десять лет после выхода книжки я еще яснее вижу, как был прав человек, который составлял ее из отдельных моих статей: статью об “Истоме” он поместил последней – на традиционном месте итогов, выводов. Глава эта называется –

“И повинуясь притяжению земли...”

Поводом для написания этой работы послужила статья, в которой упоминались некоторые образы “Истомы”. В той же статье был высмеян прием буквального понимания художественного образа, который я позже назвала прямопониманием.

Проясним сперва этот вопрос, так как в последующем анализе текста “Истомы” мы будем в основном применять как раз прием прямопонимания.

Художественное слово – это всегда иносказание. Кроме обыденного, известного смысла, художественное слово несет еще и дополнительный смысл – новый, неожиданный. Новый, приращенный смысл всегда как-то логически связан с традиционным смыслом слова. Эта связь и помогает в поисках того нового смысла, который слово получает в данном художественном тексте.

В статье, о которой идет речь, некоторые образы “Истомы” были названы эмблемами, то есть образами с традиционным, веками неизменным смыслом. В частности, автор статьи отождествил лук со сгнившей тетивой из песни Высоцкого с эмблемой “разогнутый лук”, смысл которой – “чтобы сохранить свою силу, я должен иногда ослаблять тетиву”. Но это разные образы.

Мой лук валяется со сгнившей тетивой
Все стрелы сломаны – я ими печь топлю

В чем смысл образа лука со сгнившей тетивой и чем соответствует состояние героя “Истомы” основному смыслу этого образа? В разбираемом нами стихе два ключевых слова – “валяется” и “сгнившей”, – именно они превращают стандартный образ (возможно, эмблему) лука с тетивой, натянутой или ослабленной, в индивидуальный, принадлежащий данному тексту. Слово “валяется” указывает на ненадобность, невостребованность, а “сгнившей” – на длительность, а отнюдь не на расслабленность, как считает мой оппонент (“я должен … ослаблять тетиву”). В самом деле, сгнивание – результат прежде всего длительного неупотребления, заброшенности.

Сгнившую тетиву нужно заменять на новую, она не может быть вновь натянута, как ослабленная. Одно это радикальное отличие не позволяет отождествить луки со сгнившей и ослабленной тетивой. Есть и другие отличия. Ослабленная тетива – результат активности героя: он совершил действие (ослабил тетиву), он расслабился. Но такая активность – и определенность вместе с ней – противоречит общему настрою “Истомы” и образу сгнившей тетивы, который подчеркивает бездействие, пассивность персонажа и является прямым ее следствием.

Смысл этой строки прямо связан с финальной репликой героя “Пора туда, где только ни и только не”, показывая, что ощущение конца – результат не мгновенно возникшего, но длительного состояния, глубокой депрессии. Это не минутная слабость.

Интересные варианты разбираемой нами строки дает черновик “Истомы” [274] (последовательно):

~~Мой~~ Я лук забросил с ослабевшей тетивой
Я лук забросил с перетертой тетивой
Мой лук валяется с ослабшей тетивой
Мой лук валяется со сгнившей тетивой

Хорошо видно, что “ослабленная тетива” действительно имеет к этому фрагменту самое непосредственное отношение: этот традиционный образ – та почва, на которой ВВ взрастил свой, необычный. Вместо традиционного лука с ослабленной тетивой ВВ поместил в стих “лук со сгнившей тетивой”. Тоже вроде бы ослабленной. Вроде бы, да не то же. И таких квазитрадиционных образов и ситуаций в текстах Высоцкого тьма. Их перечень занял бы не один десяток страниц. Самый знаменитый пример:

Поэты ходят пятками по лезвию ножа
И режут в кровь свои босые души.

Резать в кровь душу, идя пятками по лезвию ножа, можно только если душа в пятках (на этот фразеологизм и намекает странноватое с точки зрения объективной реальности сочетание “ходить пятками”). То есть здесь не только о мужестве, но и о страхе речь. Мужество пополам со страхом. И еще эти души – босые; то есть без обувки – без кожи (ср. “кожаная обувь”)…

Почему мы не замечаем квазитрадиционные образы ВВ? Дело не в нашей невнимательности, а в устройстве этих образов. Такой образ очень похож на традиционный, от которого произошел, но – с небольшим сдвигом, который и меняет смысл. Причем не на противоположный (что проще, так как менялось бы не смысловое поле, а только знак), но на другой, который еще надо найти. И отсылка к традиции тут не подмога, а вот прямопонимание – в самый раз.

* * *

В “Истоме” много квазитрадиционных образов. Один из них –

И нервы больше не в натяжку. Хочешь – рви.
Провисли нервы, как веревки от белья…

Вторая строка, с ее бытовым сравнением, поясняет первую, выявляя ее противоречивость. Чем может кончиться рванье ненатянутых нервов? А ничем, ведь порвать хоть нервы, хоть веревки можно, только сильно натянув их. Поместив этот выуженный при помощи прямопонимания смысл обратно в контекст, мы получим неожиданное: а ведь в таком состоянии, как сейчас (“не в натяжку”), нервы будут поцелее, посохраннее. Этот образ прямо указывает на неадекватность оценки героем собственного состояния и положения. Вот вам и “конченый” человек. Но к названию “Песня конченого человека” и к основной идее текста мы обратимся позже.

Еще один квазитрадиционный образ “Истомы”:

Я весь прозрачный, как раскрытое окно…

Раскрытое окно – когда смотришь не через стекло, а в пустой оконный проем, – не может быть прозрачным. В этой оговорке героя обнаруживается неосознанное стремление “закрыть окно”, ведь только в этом случае возникнет прозрачность. Что означает желание закрыть окно? Герой хочет и бессилен поставить хоть какую-нибудь, пусть и ненадежную, преграду-защиту между своим внутренним миром и миром внешнем. Перед нами человек без сил (“толкани – я с коня”) и без кожи. Но не без желаний, пусть и бессильных. Запомним это.

* * *

Окно несет важный для ВВ смысл – недаром этот образ еще раз появляется в первоначальном варианте текста:

Не тянет выпрыгнуть с балкона,
лечь на дно
И вид из окон нанести
на полотно

Первая строка этого рифмуется с другой строкой “Истомы”: “Лежу – так больше расстоянье до петли”. Двустишие, в которое входит эта строка, заслуживает особого внимания.

Устал бороться с притяжением земли,
Лежу – так больше расстоянье до петли.

В начальных вариантах текста первая строка была другой:

И повинуясь притяжению земли.

Но расклад неизменный: всё обусловлено притяжением земли (кстати, естественной силы, о чем нам тоже еще придется вспомнить), которое переводит вертикаль в горизонталь.

Сделаем небольшое отступление. Это двустишие – один из множества примеров, демонстрирующих преобладание в мире ВВ горизонтально направленных сил над вертикальными. Другой выразительный пример – Весь мир на ладони…: на вершине горы человек оглядывает окружающий его мир (горизонталь) и совсем не чувствителен к тому, что здесь, на вершине мира, до неба рукой подать (вертикаль). Еще один пример доминирования горизонтальных сил над вертикальными – финал “Горизонта”:

Я горизонт промахиваю с хода!

Даже если герой и взлетает (а это не единственно возможная трактовка данной строки), его полет направлен вперед, а не вверх. То же самое –

И летит уже четверка первачей.

Герой не в небо уходит, т.е. не умирает, а над землей летит – в стремлении быстрее преодолеть пространство.

Взлетая, человек освобождается от препятствий, в том числе и от притяжения Земли. Но от земного притяжения он освобождается лишь частично. Связь с землей остается – не жесткая, не тяготящая. К этому-то балансу Высоцкий и приводит своих героев в финалах текстов.

(Далi буде)

[274] Всеволод Ковтун познакомил меня с копией черновика текста песни “Истома ящерицей ползает в костях…” и сделал по моей просьбе его комментированную расшифровку, на которую я опираюсь в данной работе.