Высоцкий. Жизнь и песни

Я скачу

- как и все здесь, рядом.

Но я скачу иначе

- не как все.

Попал в чужую колею

- да потому и попал в чужую, что собственная – тут же, рядом. Будь она где-то там, на отшибе, отдельно, никакой опасности сорваться в чужой, общий путь не было б.

А имена тех, кто здесь лег,
Снега таят.
Среди непройденных дорог
Одна – моя.

И опять: своя, единственная, уникальная – здесь же, где ходили и ходят другие. И совсем не случайно здесь же и пропасть, и страх в нее сорваться. Предвестник "Коней", один из множества...

Вдоль обрыва, по-над пропастью, по самому по краю

Свой, единственный, рядом с "всехним", который одновременно и опасность не воплотиться, если упасть/попасть туда, и живительная влага общего опыта, если рядом, скраю. Обрыв/пропасть и река – два лика этого единого образа, двуединого смысла.

В мире Высоцкого свое по краю общего – когда вместе со всеми и отдельно, – единственный личный путь и человека, и творца, от "Бодайбо" до "Яблок".

Всё у Высоцкого мимо традиции и в неотрывной связи с нею.
"Я памятник себе воздвиг нерукотворный..."
Высоцкое слово в этой классической традиции – не одноименная песня. Его "Памятник" – "Кони".
Неостановимый бег великих коней – это и есть "Нет, весь я не умру, душа в заветной лире мой прах переживет и тленья убежит"...