РАЙСКИЕ ЯБЛОКИ (XXI)

[about_visotsky01]

Глава 10. Он – апостол, а я?

Герой и Петр

Присутствие в сюжете “Яблок” апостола Петра определяется тем, что именно он, по христианским представлениям, дозволяет или преграждает душе умершего вход в рай в зависимости от земных дел человека [96].
С учетом всех известных источников текста РЯ, Петр присутствует в четырех эпизодах. В представлении героя о своем будущем райском житье (Ф1 и, с вариантами, [Р1-2] и [Р1-3]):

Вот и дело с концом в райских кущах покушаю яблок
Подойду не спеша вдруг апостол вернет остолоп.

В двух эпизодах с отворением ворот (Ф2 и, с вариантами, Ф1, Ф6 и Ф9, в последнем случае – “Петр-апостол седой”):

Седовласый старик что-то долго возился с засовом
И кряхтел и ворчал и не смог отворить и ушел

И апостол старик он над стражей кричал-комиссарил
Он позвал кой-кого и затеяли вновь отворять

И, наконец, в эпизоде узнавания (Ф3-Ф9, в Ф2 – “Это Петр-старик”):

Я узнал старика по слезам на щеках его дряблых:
Это Петр святой, он апостол, а я остолоп

У Высоцкого корневые смыслы воплощаются не только на сюжетном уровне, в образном строе текста, но прежде всего – в языке. Перевертыш “апостол – остолоп” не может быть случаен, его присутствие в РЯ говорит о том, что смысловая ось “герой – Петр” – одна из ключевых в системе координат “Яблок”.

Переходя к анализу эпизодов с Петром, будем учитывать, что, как показали ранее проведенные исследования, множество образов и мотивов в текстах Высоцкого похожи на традиционные, однако их значение и функции у Высоцкого сильно отличаются от традиции, причем в большинстве случаев отличия не очевидны [97]. Вот и создается впечатление, что образы у ВВ традиционные, им приписывают привычный смысл, а отличий от традиции не замечают или не придают им значения.

* * *
Остолоп апостол

Герой и Петр аттестованы одним и тем же словом – “остолоп”. Одинаков ли его смысл в обоих случаях?

Значение по словарю – “дурак, глупец, болван”. Апостол, ученик Христа, фигура, традиционно пребывающая в высоком, сакральном контексте, и вдруг бранная атрибуция…

В “Райских яблоках” апостол-остолоп – это много больше, чем знак свободы автора от давления привычного восприятия традиционных сюжетов и персонажей.

Высоцкий относится житейски, реалистически к материалу искусства, к художественной традиции. Для него фундамент слова, главное в слове – прямой смысл, рожденный и закрепленный жизнью. В художественной системе Высоцкого надстроечный, культурный смысл, как бы высок, насыщен, значим в культурной традиции он ни был, не может идти вразрез с корневым – прямым смыслом данного слова, и не существует вне связи с ним.

В художественном мире Высоцкого не может быть того, что на каждом шагу встречается в мире реальном, когда слова употребляются в значениях, не совместимых с их прямым, традиционным смыслом, а подчас и не имеющих к нему отношения. Этот обрыв связи переносного смысла с прямым в реальной жизни языка Высоцкий ощущал трагедией. И вовсе не только языковой. Это трагедия мира, человеческой жизни. Традиционный смысл слова – отнюдь не отвлеченная категория, он несет огромный заряд энергии десятков поколений людей, употреблявших его в смысле, который стал традиционным, то есть в одном и том же. В смысле, проверенном столетиями пользования словом. Утеря словом связи с его складывавшимся веками смыслом – это отрыв от корней, от источника жизненной силы. Это в итоге погружение в пучину фантомов, подмена подлинного мнимым. Конфликт культурного, метафорического и исходного, прямого смыслов слова всегда вызывает недоверие Высоцкого к культурному смыслу и никогда – к прямому. Он неизменно принимает сторону корневого, житейского, беря под сомнение культурные надстройки, что выражается в иронии, насмешке, сарказме.

“Апостол-остолоп” – свидетельство и результат такого отношения Высоцкого к слову, к реалиям и традициям жизни и искусства. Это странное, на первый взгляд, сочетание есть проявление того самого принципа демифологизации, о котором мы говорили в начале книги и который лежит в основе всей художественной системы Высоцкого и его человеческого отношения к миру.

Вот и дело с концом в райских кущах покушаю яблок
Подойду не спеша вдруг апостол вернет остолоп

Есть сады, в них плоды, – какой смысл запрещать, не пущать? Такой запрет абсурден, и в мире Высоцкого никакие отвлеченные рассуждения о высоком, никакие символические значения не устраняют этот абсурд. В этом смысле охранитель-непущатель и есть остолоп.

* * *
Отворение ворот

Немощь Петра, его неудача с отворением ворот как будто является следствием его старости (этот мотив несколько раз повторяется в тексте – “седовласый старик [98]… кряхтел… ворчал… щеки дряблые”). Для понимания смысла эпизода важна последовательность описания: сперва герой говорит о старости этого человека, потом – что он возился с засовом “слишком долго” или, в другом варианте, “что-то долго”. Смысл строки “Седовласый старик слишком долго возился с засовом” в том, что для столь долгой возни с воротами старость привратника – недостаточный аргумент, в противном случае ощущение излишне долгой заминки Петра у героя не возникло бы. Но если не старость, в чем же тогда причина неудачи этого персонажа? А в том, что Петр-ключник в “Райских яблоках” – неумеха.

Неумелость Петра – контрастная параллель к ловкости, сноровистости героя. Несовершенство Петра особенно заметно потому, что оно дано в сравнении отнюдь не с экстремальным деянием, а с обычным житейским действием героя. Параллелью неудаче апостола с воротами является не добывание героем яблок, а его обихаживание коней (“репьи из мочал еле выдрал и гриву заплел”). Доказательством того, что именно эти действия героя и Петра составляют пару, служит, во-первых, их одновременность: они происходят в одном и том же эпизоде и более того – соседствуют в одном куплете, а значит, сопоставлены напрямую; а во-вторых, общий для обоих поступков мотив затруднения: один с трудом выдирал репьи из мочал, а другой трудился отодвинуть засов.
_______

[96] Интересно, хотя, наверное, случайно совпадение некоторых деталей картины, описанной Высоцким в РЯ, с изображением на фресках Андрея Рублева в Успенском соборе во Владимире: апостол Петр, ведущий праведников в рай, изображен идущим перед движущейся толпой (ср.: И огромный этап, тысяч пять), в его руке – ключ от райской обители (ср.: звенели ключи).
[97] Вопрос об общих свойствах взаимоотношений квази-традиционных образов и мотивов Высоцкого с традицией является отдельной научной проблемой и должен быть предметом специального изучения. Как показывает практика, попутные замечания о сложных вопросах в исследованиях на другие темы обычно не проясняют, а затуманивают картину. Поэтому до публикации результатов исследования данной проблемы воздержусь от более конкретных замечаний.
[98] Интересно, что в рукописях есть несовместимые характеристики Петра: “седовласый старик” и “лысый старик”. Это говорит о том, что единственная функция данных признаков – обозначить старость персонажа. Хотя настойчивое подчеркивание старости Петра странно, ведь дело происходит в раю, где царит вечность. Там нет времени, а значит, и нет возраста...

(Далi буде)