![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Метапоэзия, поэзия и нуль-поэзия
Mar. 13th, 2013 10:18 pmПоследние дни в голове совсем пусто. Это потому, что поневоле занимаюсь не своим делом: вовсю осваиваю ИнДизайн. С моей-то простой версткой - на кой он мне, но типографский дизайнер давно забыл про старичка Пижамкера и вспоминать не хочет. Пришлось заменить его воспоминание о старом моим обучением новому. Не по уму мне этот ИнДизайн, вот мозги и трещат. :)
Это я к тому, что сама ничего путного написать пока не могу, даже о Высоцком. :) А вот нашла любопытное чужое.
Это я к тому, что сама ничего путного написать пока не могу, даже о Высоцком. :) А вот нашла любопытное чужое.
http://angels-chinese.livejournal.com/1719287.html
“... придумал, как различить поэзию и метапоэзию. <...>
Поэзия – это когда у пишущего есть свой стиль. Набор ритмов, фонетических приемов, способов конструировать текст, не выходящий за пределы неких границ. Когда говорят о сложившемся стиле, границы нешироки. Текст ceteribus paribus опознается как авторский при помещении его в контекст уже прочитанного. Стиль развивается, меняется, может в какой-то момент закостенеть. Это основная масса взрослых вменяемых известных поэтов (с поправкой на то, что поэтов вообще немного, а вменяемых – совсем чуть-чуть). Например, Бродский. Например, Шекспир. Если переносить на прозу – много кто.
Метапоэзия – это когда у пишущего нет своего стиля, он может писать и пишет разными стилями; есть однако, метастиль – некое общее, и не на уровне эстетики, ибо эстетика исчерпывается формой, а форма тут неустойчива, а скорее на уровне этики. Мировоззрения. По-моему, именно это – высший пилотаж, а не когда есть стиль: разные мессиджи требуют разностилья, границы формы диктуют границы содержания. Безграничность формы позволяет ограничить содержание чем-то более существенным. Метауровень – это, например, Киплинг. Например, Высоцкий. Из прозы – например, Стругацкие. Их не схватишь за хвост. Они не зависят от стиля.
На работе заговорили об одном певце, и я понял, что вот она – нуль-поэзия. Конкретно это Стас Михайлов. <...> я прослушал некоторое количество песен Стаса Михайлова. Я вижу, что эти песни цепляют миллионы. Обычно я понимаю, чем может зацепить произведение искусства, даже если не цепляюсь сам ("Меланхолия" там). Тут – энигма энигм. Я словно смотрюсь в белую стену. Не могу вспомнить потом ни текста, ни музыки. Музыка – самая общая. Слова – создают иллюзию смысла, но ровно пока звучат, а потом, как мне тут объяснили, десемантизируются контекстом, то есть самоуничтожаются в сознании бесследно. Тут стиля тоже нет, но не потому, что человек творит на метауровне, а потому, что его нет в принципе. "Всяк вокруг пустота". Реально такая конкретная”.
“... придумал, как различить поэзию и метапоэзию. <...>
Поэзия – это когда у пишущего есть свой стиль. Набор ритмов, фонетических приемов, способов конструировать текст, не выходящий за пределы неких границ. Когда говорят о сложившемся стиле, границы нешироки. Текст ceteribus paribus опознается как авторский при помещении его в контекст уже прочитанного. Стиль развивается, меняется, может в какой-то момент закостенеть. Это основная масса взрослых вменяемых известных поэтов (с поправкой на то, что поэтов вообще немного, а вменяемых – совсем чуть-чуть). Например, Бродский. Например, Шекспир. Если переносить на прозу – много кто.
Метапоэзия – это когда у пишущего нет своего стиля, он может писать и пишет разными стилями; есть однако, метастиль – некое общее, и не на уровне эстетики, ибо эстетика исчерпывается формой, а форма тут неустойчива, а скорее на уровне этики. Мировоззрения. По-моему, именно это – высший пилотаж, а не когда есть стиль: разные мессиджи требуют разностилья, границы формы диктуют границы содержания. Безграничность формы позволяет ограничить содержание чем-то более существенным. Метауровень – это, например, Киплинг. Например, Высоцкий. Из прозы – например, Стругацкие. Их не схватишь за хвост. Они не зависят от стиля.
На работе заговорили об одном певце, и я понял, что вот она – нуль-поэзия. Конкретно это Стас Михайлов. <...> я прослушал некоторое количество песен Стаса Михайлова. Я вижу, что эти песни цепляют миллионы. Обычно я понимаю, чем может зацепить произведение искусства, даже если не цепляюсь сам ("Меланхолия" там). Тут – энигма энигм. Я словно смотрюсь в белую стену. Не могу вспомнить потом ни текста, ни музыки. Музыка – самая общая. Слова – создают иллюзию смысла, но ровно пока звучат, а потом, как мне тут объяснили, десемантизируются контекстом, то есть самоуничтожаются в сознании бесследно. Тут стиля тоже нет, но не потому, что человек творит на метауровне, а потому, что его нет в принципе. "Всяк вокруг пустота". Реально такая конкретная”.
