“Охота на волков”. Переклички (I)
Jun. 24th, 2013 06:16 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
about_visotsky01Теперь посмотрим историю вопроса.
Тема охоты на волка – традиционная в русской и европейской литературе, произведений на эту тему немало. Естественно предполагать что-то общее у “Охоты” Высоцкого с традицией. В публикациях о ВВ отмечены переклички “Охоты” с произведениями Есенина, Мандельштама, Ахматовой, Пастернака, Гейне, Гудзенко, Киплинга, де Виньи, Тарковского, Бродского. Вот наиболее содержательные цитаты.
1988 год. Н.Крымова:
1997 год. А.Кулагин:
Тема охоты на волка – традиционная в русской и европейской литературе, произведений на эту тему немало. Естественно предполагать что-то общее у “Охоты” Высоцкого с традицией. В публикациях о ВВ отмечены переклички “Охоты” с произведениями Есенина, Мандельштама, Ахматовой, Пастернака, Гейне, Гудзенко, Киплинга, де Виньи, Тарковского, Бродского. Вот наиболее содержательные цитаты.
1988 год. Н.Крымова:
“... разные поэты совсем в разные времена, сопрягая себя с явлением природного мира, отстаивали свою свободу.
И т.д. Это Есенин 22-го года. У Есенина поведение волка – ответное действие природы на то, что "шею деревни" сдавили "каменные руки шоссе", и вряд ли убедительны сегодня рассуждения о защите поэтом "патриархального уклада", милого его сердцу. Есенин решается в финальной строфе на прямое сравнение себя со зверем, который может броситься на охотника, ценой жизни отказавшись быть покорной жертвой:
Волк у Высоцкого от мести уходит. И мысль в стихе иная, хотя ситуация аналогична. Автор буквально влезает в шкуру зверя, чтобы через поэтический образ передать свой излюбленный мотив – отчаяния и преодоления. С молоком матери волчата всосали запрет: "нельзя за флажки". Этот запрет – условность, рабство, генетически укорененное, но его надо вырвать из себя во что бы то ни стало. Уйти за флажки – это чья-то коллективная негласная просьба, чье-то веление, которое нельзя не выполнить, ибо оно выполняется для других, и итог победы остается многим”.
(Крымова Н. О поэзии Владимир Высоцкого [послесловие] // Высоцкий В. Избранное. – М., 1988. С. 498-499).
Пусть для сердца тягуче колко,
Это песня звериных трав!..
Так охотники травят волка,
Зажимая в тиски облав.
О, привет тебе, зверь мой любимый!
Ты не даром даешься ножу…
Это песня звериных трав!..
Так охотники травят волка,
Зажимая в тиски облав.
О, привет тебе, зверь мой любимый!
Ты не даром даешься ножу…
И т.д. Это Есенин 22-го года. У Есенина поведение волка – ответное действие природы на то, что "шею деревни" сдавили "каменные руки шоссе", и вряд ли убедительны сегодня рассуждения о защите поэтом "патриархального уклада", милого его сердцу. Есенин решается в финальной строфе на прямое сравнение себя со зверем, который может броситься на охотника, ценой жизни отказавшись быть покорной жертвой:
Как и ты – я всегда наготове,
И хоть слышу победный рожок,
Но опробует вражеской крови
Мой последний, смертельный прыжок…
И хоть слышу победный рожок,
Но опробует вражеской крови
Мой последний, смертельный прыжок…
Волк у Высоцкого от мести уходит. И мысль в стихе иная, хотя ситуация аналогична. Автор буквально влезает в шкуру зверя, чтобы через поэтический образ передать свой излюбленный мотив – отчаяния и преодоления. С молоком матери волчата всосали запрет: "нельзя за флажки". Этот запрет – условность, рабство, генетически укорененное, но его надо вырвать из себя во что бы то ни стало. Уйти за флажки – это чья-то коллективная негласная просьба, чье-то веление, которое нельзя не выполнить, ибо оно выполняется для других, и итог победы остается многим”.
(Крымова Н. О поэзии Владимир Высоцкого [послесловие] // Высоцкий В. Избранное. – М., 1988. С. 498-499).
1997 год. А.Кулагин:
“Образ затравленного охотниками волка неоднократно встречается в русской поэзии ХХ века – у Есенина, Мандельштама, Ахматовой, Пастернака. Наиболее близки песне Высоцкого, как нам представляется, стихотворения Есенина ("Мир таинственный, мир мой древний...") и Пастернака ("Нобелевская премия") – поэтов, с наследием которых Высоцкий был творчески связан и по театральным работам ("Пугачёв", позже – "Гамлет"). Так, в "Нобелевской премии" (кстати, между стихами Пастернака и Высоцкого прошло всего десять лет, и предсмертная драма Пастернака воспринималась в 68-м году как свежая рана русской культуры) ощущается композиционный ход, предвосхищающий прорыв "за флажки" в стихах младшего поэта: "Но и так, почти у гроба, / Верю я, придёт пора, / Силу подлости и злобы / Одолеет дух добра"”.
(Кулагин А. Поэзия В.С.Высоцкого. – М., 1997. С. 78).
(Кулагин А. Поэзия В.С.Высоцкого. – М., 1997. С. 78).
(Далi буде)
