Здравствуйте, я ваша тетя, или Чей туфля?
Feb. 10th, 2013 10:46 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
about_visotsky01Кроме главной героини этого сюжета имен не называю: история еще не закончена, ответа на главный вопрос пока нет. Я сейчас попытаюсь собрать вместе известные мне детали, отделить существенные моменты от эмоций и добавить к уже имеющимся несколько своих наблюдений. Начну с воспоминания – не своего.
Когда вскоре после смерти Высоцкого моя московская знакомая давала на Ваганьково человеку свой телефон и адрес для обмена материалами о ВВ, набежала толпа народу. Дама сперва удивилась такому наплыву желающих свесть с нею знакомство, а потом поняла: всё дело в ее отчестве. Услышав “Максимовна”, люди решили, что она – родная сестра матери Высоцкого.
Это я к тому, что люди, носящие фамилию “Высоцкий”, тем более обречены на подозрение в родстве с ним.
Может быть, именно поэтому белорусские почитатели ВВ обратили внимание на минчанку Надежду Федоровну Высоцкую. А может, был и какой-то специальный повод. Так как, судя по всему, о возможном родстве с Высоцким ее спросили только лет пять назад, через четверть века после смерти ВВ. А ведь Н.Ф.Высоцкая – человек в Беларуси известный, на виду: доктор искусствоведения, профессор, лауреат Госпремии, крупный специалист в области белорусской иконописи, а главное – она очень активный человек, имя ее время от времени появлялось и появляется в широкой печати вне связи с Высоцким, так что и искать ее не надо. А вот, заинтересовались только сейчас.
Но так или иначе ее спросили о родстве с Высоцким, и НФ ответила утвердительно. Летом 2008 года в сети появилось интервью с нею на эту тему. Возможно, публикации были и раньше, но именно это интервью привлекло внимание активных почитателей Высоцкого к НФ и ее воспоминаниям о нем. Интервью через полгода было изъято автором из сети, сохранились лишь копии в частных архивах, одну из них мне прислали, прочтя наш с Андреем Крыловым диалог в его ЖЖ (здесь).
Обсуждение интервью на форуме ВВ было очень активным, даже горячим. Может показаться, что эмоциональность откликов была связана с тем, что НФ говорила вещи нелестные, например:
Но дело было вовсе не в эмоциях, не в нежелании узнать негативную правду о любимом поэте. Люди стали сопоставлять новую информацию с известной. Это и породило недоумения и вопросы. Например, слова НФ о высочайшей оценке Высоцким композитора Г.Свиридова (“ни с кем сравнить не может”) вызвали недоверие потому, что ни о чем похожем другие мемуаристы не вспоминают (а о Высоцком написано огромное количество воспоминаний). Есть еще одна деталь в рассказе НФ, которую подвергли сомнению по той же причине, обратимся к ней позже.
Вот это место в рассказе НФ особенно возмутило почитателей Высоцкого:
Люди не поверили, что Высоцкий мог такое сказать. Вера не аргумент, но и косвенные аргументы у скептиков есть. Самый весомый – творчество Высоцкого, в котором нет высокомерия, нет пренебрежения к человеку ни в каком виде, ни по каким признакам. То, что ВВ не был шовинистом – ни русским, ни каким иным, – ясно как божий день.
Еще обратили внимание на то, что Высоцкий живо интересовался всем новым, чему есть множество свидетельств и что согласуется с его творчеством. В частности, многократно подтвержден и в мемуарах, и в творчестве интерес Высоцкого к другим культурам, истории других народов, в том числе и белорусского.
Вспомнили и об опять-таки подтвержденном многими свидетельствами и творчеством ВВ его уважении к профессионализму. А таким людям не свойственно говорить категорически о том, чего они не знают, – в данном случае, о старинной белорусской иконописи.
Правда, по поводу фразы про Минск как глухую провинцию оппоненты привели цитату из письма ВВ из Свердловска жене, Л.Абрамовой: “каждый, кто может тут жить, совершает подвиг”. И сделали вывод: ничего невозможного в нелюбви ВВ к Минску нет. На этот дикий “аргумент” справедливо возразили, что во фразе про Минск дело не в том, считал ли человек этот город провинцией или нет, а в том, что он сказал это минчанам да еще будучи у них в гостях.
Аргументом – сказал или не сказал – могут быть только свидетельства очевидцев (да и их надо проверять). Очевидцев же пока не нашли. Неизвестно, были ли они. Странно, что интервьюер не спросил, присутствовал ли кто-то при встречах НФ с Высоцким: это один из стандартных вопросов к вспоминателю (тем более когда он говорит о негативных подробностях жизни умершего, – обычная этика интервьюирования). Насколько я знаю, не задали ей этот вопрос и до сих пор. В общем, свидетелей того, о чем рассказывает НФ, на данный момент не обнаружено. Любопытно, что сама она не подумала о том, чтобы чем-то подкрепить свой рассказ, тем более рассказ негативного свойства. А ведь ученым свойственна привычка к аргументации.
Приведу еще один косвенный аргумент, вызывающий недоверие к данному эпизоду воспоминания Н.Ф.Высоцкой. Я сперва процитировала этот фрагмент интервью с купюрами – так, как он приведен в дискуссии на форуме Высоцкого. А теперь расширим контекст. Вот фрагмент целиком:
Не правда ли странно, что человек, активно интересующийся художественным искусством вообще, категорически отрицает художественное искусство одного народа? Еще более дико выглядит фраза об интеллигентности Высоцкого на фоне разговора о том, что он не считал белорусов нацией, и отрицания вклада этого народа в мировое искусство. Ага, при таких речах вот так вот сразу и видать: интеллигентный человек. :)
Напомню: это говорит доктор наук. Я не о степени – о другом. “Доктор наук” – это значит, человек много лет занимается научной деятельностью, то есть его ум привык к логическому мышлению. В данном случае, боюсь, мы имеем дело с элементарным отсутствием логики. “Но это были еще цветочки”. :)
Понимаю, какое здесь может быть возражение: мы знаем слова Н.Ф.Высоцкой в изложении интервьюера и не знаем, что и как она сказала на самом деле: как формулировала, в какой последовательности говорила. А в случаях, подобных данному, это может иметь решающее значение. Я не забыла об этом факторе, приводя пример нелогичности НФ. А привела его потому, что он не единственный. Я ж честно предупредила про цветочки и ягодки. :) Есть и более простые примеры, а соответственно, более поражающие воображение.
Когда вскоре после смерти Высоцкого моя московская знакомая давала на Ваганьково человеку свой телефон и адрес для обмена материалами о ВВ, набежала толпа народу. Дама сперва удивилась такому наплыву желающих свесть с нею знакомство, а потом поняла: всё дело в ее отчестве. Услышав “Максимовна”, люди решили, что она – родная сестра матери Высоцкого.
Это я к тому, что люди, носящие фамилию “Высоцкий”, тем более обречены на подозрение в родстве с ним.
Может быть, именно поэтому белорусские почитатели ВВ обратили внимание на минчанку Надежду Федоровну Высоцкую. А может, был и какой-то специальный повод. Так как, судя по всему, о возможном родстве с Высоцким ее спросили только лет пять назад, через четверть века после смерти ВВ. А ведь Н.Ф.Высоцкая – человек в Беларуси известный, на виду: доктор искусствоведения, профессор, лауреат Госпремии, крупный специалист в области белорусской иконописи, а главное – она очень активный человек, имя ее время от времени появлялось и появляется в широкой печати вне связи с Высоцким, так что и искать ее не надо. А вот, заинтересовались только сейчас.
Но так или иначе ее спросили о родстве с Высоцким, и НФ ответила утвердительно. Летом 2008 года в сети появилось интервью с нею на эту тему. Возможно, публикации были и раньше, но именно это интервью привлекло внимание активных почитателей Высоцкого к НФ и ее воспоминаниям о нем. Интервью через полгода было изъято автором из сети, сохранились лишь копии в частных архивах, одну из них мне прислали, прочтя наш с Андреем Крыловым диалог в его ЖЖ (здесь).
Обсуждение интервью на форуме ВВ было очень активным, даже горячим. Может показаться, что эмоциональность откликов была связана с тем, что НФ говорила вещи нелестные, например:
“... он человек был необыкновенный. Но – бутылка всегда в кармане ”.
Но дело было вовсе не в эмоциях, не в нежелании узнать негативную правду о любимом поэте. Люди стали сопоставлять новую информацию с известной. Это и породило недоумения и вопросы. Например, слова НФ о высочайшей оценке Высоцким композитора Г.Свиридова (“ни с кем сравнить не может”) вызвали недоверие потому, что ни о чем похожем другие мемуаристы не вспоминают (а о Высоцком написано огромное количество воспоминаний). Есть еще одна деталь в рассказе НФ, которую подвергли сомнению по той же причине, обратимся к ней позже.
Вот это место в рассказе НФ особенно возмутило почитателей Высоцкого:
“Минск – это глухая провинция <...> это [старинные белорусские иконы. – Л.Т.] вообще не искусство <...> белорусы – это не нация, а народность, что никакого вклада в мировое искусство белорусы не могли внести <...>. Это пуговица, которая всё равно будет пристёгнута на чьём-нибудь пиджаке – либо на польском, либо на русском”.
Люди не поверили, что Высоцкий мог такое сказать. Вера не аргумент, но и косвенные аргументы у скептиков есть. Самый весомый – творчество Высоцкого, в котором нет высокомерия, нет пренебрежения к человеку ни в каком виде, ни по каким признакам. То, что ВВ не был шовинистом – ни русским, ни каким иным, – ясно как божий день.
Еще обратили внимание на то, что Высоцкий живо интересовался всем новым, чему есть множество свидетельств и что согласуется с его творчеством. В частности, многократно подтвержден и в мемуарах, и в творчестве интерес Высоцкого к другим культурам, истории других народов, в том числе и белорусского.
Вспомнили и об опять-таки подтвержденном многими свидетельствами и творчеством ВВ его уважении к профессионализму. А таким людям не свойственно говорить категорически о том, чего они не знают, – в данном случае, о старинной белорусской иконописи.
Правда, по поводу фразы про Минск как глухую провинцию оппоненты привели цитату из письма ВВ из Свердловска жене, Л.Абрамовой: “каждый, кто может тут жить, совершает подвиг”. И сделали вывод: ничего невозможного в нелюбви ВВ к Минску нет. На этот дикий “аргумент” справедливо возразили, что во фразе про Минск дело не в том, считал ли человек этот город провинцией или нет, а в том, что он сказал это минчанам да еще будучи у них в гостях.
Аргументом – сказал или не сказал – могут быть только свидетельства очевидцев (да и их надо проверять). Очевидцев же пока не нашли. Неизвестно, были ли они. Странно, что интервьюер не спросил, присутствовал ли кто-то при встречах НФ с Высоцким: это один из стандартных вопросов к вспоминателю (тем более когда он говорит о негативных подробностях жизни умершего, – обычная этика интервьюирования). Насколько я знаю, не задали ей этот вопрос и до сих пор. В общем, свидетелей того, о чем рассказывает НФ, на данный момент не обнаружено. Любопытно, что сама она не подумала о том, чтобы чем-то подкрепить свой рассказ, тем более рассказ негативного свойства. А ведь ученым свойственна привычка к аргументации.
Приведу еще один косвенный аргумент, вызывающий недоверие к данному эпизоду воспоминания Н.Ф.Высоцкой. Я сперва процитировала этот фрагмент интервью с купюрами – так, как он приведен в дискуссии на форуме Высоцкого. А теперь расширим контекст. Вот фрагмент целиком:
“ - Он интересовался Минском? Вы показывали ему город?
- Нет, это ему было неинтересно. Он бывал не очень долго. Приезжал и тут же уезжал. Говорил, что Минск – это глухая провинция. Постоянно говорил, что здесь нет элиты художественной. С этим я, конечно, спорила, потому что в Белоруссии есть очень талантливые художники. Здесь есть очень своеобразные школы современного искусства, есть художники, которые вышли на мировую арену, но он всё это не замечал.
- Какие у вас бывали разговоры? Что его интересовало?
- Искусство. Его интересовало искусство. Меня поражало, что он знал, где какая выставка, он знал художников, интересовался художественным миром. Сразу было видно, что это интеллигентный, талантливый, незаурядный человек.
- Интересовало ли Высоцкого то, чем занимаетесь Вы, – средневековое белорусское искусство?
- Нет, совершенно не интересовало. Он говорил, что это вообще не искусство, и у нас были очень жаркие споры. Он говорил, что белорусы – это не нация, а народность, что никакого вклада в мировое искусство белорусы не могли внести, а являются они составной частью огромной русской культуры. Я пыталась ему доказать что-то, а он мне сказал: "Успокойся. Это пуговица, которая всё равно будет пристёгнута на чьём-нибудь пиджаке – либо на польском, либо на русском"”.
- Нет, это ему было неинтересно. Он бывал не очень долго. Приезжал и тут же уезжал. Говорил, что Минск – это глухая провинция. Постоянно говорил, что здесь нет элиты художественной. С этим я, конечно, спорила, потому что в Белоруссии есть очень талантливые художники. Здесь есть очень своеобразные школы современного искусства, есть художники, которые вышли на мировую арену, но он всё это не замечал.
- Какие у вас бывали разговоры? Что его интересовало?
- Искусство. Его интересовало искусство. Меня поражало, что он знал, где какая выставка, он знал художников, интересовался художественным миром. Сразу было видно, что это интеллигентный, талантливый, незаурядный человек.
- Интересовало ли Высоцкого то, чем занимаетесь Вы, – средневековое белорусское искусство?
- Нет, совершенно не интересовало. Он говорил, что это вообще не искусство, и у нас были очень жаркие споры. Он говорил, что белорусы – это не нация, а народность, что никакого вклада в мировое искусство белорусы не могли внести, а являются они составной частью огромной русской культуры. Я пыталась ему доказать что-то, а он мне сказал: "Успокойся. Это пуговица, которая всё равно будет пристёгнута на чьём-нибудь пиджаке – либо на польском, либо на русском"”.
Не правда ли странно, что человек, активно интересующийся художественным искусством вообще, категорически отрицает художественное искусство одного народа? Еще более дико выглядит фраза об интеллигентности Высоцкого на фоне разговора о том, что он не считал белорусов нацией, и отрицания вклада этого народа в мировое искусство. Ага, при таких речах вот так вот сразу и видать: интеллигентный человек. :)
Напомню: это говорит доктор наук. Я не о степени – о другом. “Доктор наук” – это значит, человек много лет занимается научной деятельностью, то есть его ум привык к логическому мышлению. В данном случае, боюсь, мы имеем дело с элементарным отсутствием логики. “Но это были еще цветочки”. :)
Понимаю, какое здесь может быть возражение: мы знаем слова Н.Ф.Высоцкой в изложении интервьюера и не знаем, что и как она сказала на самом деле: как формулировала, в какой последовательности говорила. А в случаях, подобных данному, это может иметь решающее значение. Я не забыла об этом факторе, приводя пример нелогичности НФ. А привела его потому, что он не единственный. Я ж честно предупредила про цветочки и ягодки. :) Есть и более простые примеры, а соответственно, более поражающие воображение.
(Далі буде)
