РАЙСКИЕ ЯБЛОКИ (ХХХІІІ)

[about_visotsky01]

Глава 15. Женщина

Самый ранний, по-видимому, черновик “Яблок” начинается четырьмя вариантами первого куплета и сразу вслед за этим – окончание “ты же даже из рая ждала”. А уже потом – набросок второго куплета (фактически в его устойчивом виде) и пр. Начало и конец сюжета “Райских яблок” определились сразу, они были ясны Высоцкому изначально.

С женским образом в “Яблоках” и связанными с ним мотивами, на первый взгляд, всё ясно. Ждущая женщина, этот традиционный фольклорный образ, – один из ключевых персонажей и в мире Высоцкого. Так же традиционны для ВВ мотивы дарения, воссоединения с любимой, которые появляются в финале “Яблок”.

Ранний и поздний шедевры – “Бодайбо” и “Белый вальс”, “О нашей встрече что там говорить...”, “Долго же шел ты в конверте, листок...”, “Так случилось: мужчины ушли...”, – вроде бы “Яблоки” полностью вписываются в эту картину... Однако, в отличие от всех этих текстов, женский образ возникает в “Райских яблоках” эпизодически, и оба его появления не подготовлены предшествующим развитием сюжета. В самом деле, до куплета про блага, в котором впервые возникает женщина, мир “Яблок” – чисто мужской мир, и это качество активно акцентируют занятия персонажей, символизирующие мужской тип поведения – завоевательский, подавляющий, разрушительный (воровство, убийство, вооруженная стража). Никаких мотивов, хотя бы далекой ассоциацией связанных с образом женщины, в тексте РЯ нет. К тому же неясно, связаны ли между собой два “женских” эпизода: “ты” из финала – это жена из куплета про блага или нет.

Вот и в самом конце РЯ мы сталкиваемся с парадоксом: верная жена, ждущая женщина – один из самых традиционных, ясных образов мира Высоцкого, и при этом непонятно, как данный персонаж связан с сюжетом “Райских яблок”...

* * *

У ВВ есть еще один текст, устроенный так же, как РЯ, – “Очи черные”. В них уйма перекличек. Оба текста завершает женский образ и в обоих такая концовка внешне не подготовлена, ведь ранее женщина возникает лишь на обочине сюжета, причем звучание образа ослаблено: в “Яблоках” – его автономностью, невключенностью в контекст, в “Очах черных” – еще и тем, что это не действующее лицо, а лишь символ женщины, да к тому же образ из другой песни, причем не Высоцкого. И вдруг в финале внезапно обнаруживается, что женский образ, почти незаметно мелькнувший в тексте, венчает сюжет! А это значит, что именно женщина придает всей истории значение и смысл. Какой?

В “Яблоках” женщина не имеет видимой связи с другими персонажами, контекст не подсказывает, какие грани этого многозначного образа актуальны в РЯ. Но женский образ не одинок в “Очах черных”: там он появляется в компании белой скатерти. Я уже писала об этом:

“Классический романс, поделившийся названием с песней Высоцкого, с белой скатерти начинается, Высоцкий же свои “Очи” ею заканчивает. Скатерть белую у него, в отличие от песни-источника, вином не зальют – не успеют: песня кончилась. Высоцкому нужна была белая, то есть незапятнанная скатерть. И останется она символом той чистоты, лада, уюта, порядка в себе и вокруг, прежде всего в Доме (внешнем и внутреннем), – к чему так стремится герой. <...>

[Кони] вывезли, спасли героя.

Спаси бог вас, лошадки,
Что целым иду.

Спасет его и скатерть. Не та, что залита вином, а просто – белая. Символ первозданности, первоначальности, прямоты смысла. Человека в мире Высоцкого спасут простые вещи, принадлежность и признак Дома. Земли. Корней” [133*].

Исследования других песен и тем подтверждают эту мысль. Но ее надо додумать до конца.

Появление очей черных и белой скатерти в финале песни означает, что в образе женщины здесь доминирует мотив Дома. А сама женщина – это Жена. В поэтической системе Высоцкого жена занимает особое место в ряду других вариантов женского образа. Возлюбленная, мать, невеста – эти ипостаси женщины могут обретать и отвлеченный смысл, воплощаясь в символических образах (Земля-мать, море-мать, Земля-невеста). Но жена принадлежит исключительно реальности, у Высоцкого она всегда и только женщина. Это потому так, что именно в образе Жены женское начало в мире Высоцкого предстаёт одним из концов несущей оси, стержня мироздания.

Прямой предшественник белой скатерти из “Очей черных” –

Потеряла и свежесть и прелесть
Белизна ненадетых рубах...

А вот еще раньше о том же:

Пусть черемухи сохнут бельем на ветру,
Пусть дождем опадают сирени.
Все равно я отсюда тебя заберу
Во дворец, где играют свирели!

Мы вас встретим и пеших, и конных,
Утомленных, нецелых – любых...

Вот это “любых” и есть главное в ожидании женщины. Она ведь не знает, каким он вернется из своего путешествия, каким придет к ней. И она готова встретить его любого. Вовсе не так просто женщине обрести это ощущение. Но без него нет настоящего ожидания. Это и есть “мой дом – моя крепость”, мечта мужчины в мире Высоцкого о Жене и Доме.

Широкий контекст творчества Высоцкого со всей очевидностью показывает отсутствие иносказания в финальных словах песни:

Может, спел про вас
Неумело я,
Очи черные,
Скатерть белая...

От начала и до конца герой “Очей черных” Высоцкого пел лишь про черные очи и белую скатерть, а иносказанием был весь остальной его рассказ – про лес и погоню, про скособоченный дом и чуднЫх его обитателей...

Так о чем же этот рассказ, путешествие героя через лес к дому, а от него – на все четыре стороны? Что он ищет? К чему стремится?
_______

[133*] Томенчук Л. “Но есть, однако же, еще предположенье...”. – Днепропетровск, 2004. С. 43.

(Далi буде)