Давайте определимся с неопределенностью песни про снайпера (III)

[about_visotsky01]

* * *
Выводы

Несколько общих замечаний завершают статью О.Заславского про песню о снайпере.

В подходе к соотношению поэтического слова и реальности автор называет два полюса:

“Первый – актуализация первичного общеязыкового значения. Второй – создание многозначной и неопределенной действительности (созданной творческим сознанием), стоящей за текстом и не поддающейся четкому прямому описанию. Применительно к поэзии Высоцкого первый "полюс" был на целом ряде примеров описан в работах Л. Я. Томенчук [моих то есть. :) - Л.Т.], использовавшей термин "прямопонимание". Второй "полюс" стал предметом изучения в статье А. В. Скобелева”.

Песню про снайпера О.Заславский относит ко второму полюсу, указывая на ее необычность для Высоцкого, так как речь идет не о выборе из определенных вариантов,

“а о смазанном <...> спектре возможностей. В общих чертах по этому поводу А. В. Скобелевым было сделано замечание: "В целом же этот текст – образец неопределенности". Мы постарались уточнить, в чем именно состоит эта неопределенность.Однако, по нашему мнению, подобная степень неопределенности – скорее исключение даже для Высоцкого, уникальный для его поэзии пример”.

И напоследок автор статьи касается одного из общих вопросов поэтики. Тексты с неявным событийным рядом он делит на две группы, относя к первой тексты со скрытым сюжетом (когда вся соответствующая информация дана в тексте лаконично, что затрудняет восстановление пропущенных звеньев), а ко второй – тексты, построенные на внефабульном материале (в пример приводится стихотворение Мандельштама “Мастерица виноватых взоров…”). По мнению О.Заславского, песня о снайпере –

“занимает промежуточное положение между этими крайними случаями. С одной стороны, многозначность и неопределенность, описанные выше, сопротивляются попыткам однозначно восстановить конкретную фабулу. С другой – какая-то часть предыстории все же восстанавливается, но это касается не отдельных конкретных событий, а их общего характера”.

Хотелось бы, в свою очередь, выяснить, все ли названные в статье неопределенности текста песни Высоцкого про снайпера в действительности таковыми являются. Одну неопределенность комментаторы в этом журнале уже устранили: выяснили смысл фразы “девятка – в сердце, десятка – в лоб” (см. комментарии к записи http://about-visotsky.livejournal.com/116274.html). Мне видятся по крайней мере еще две-три ложных неопределенности, приписанных этому тексту. Продолжим рассеивать туман? :)

Но прежде надо кое-что уточнить.

О.Б.Заславский неверно понял мою позицию. Я вовсе не считаю, что активность прямого смысла слов у Высоцкого съедает их многозначность, делает их однозначными. Вообще исследователей Высоцкого, пытающихся однозначно понять смысл его текстов, в природе не существует, этот коллективный образ - фантазия, демагогический прием в полемике, свидетельствующий о том, что изобретателям этого фантома нечего ответить своим оппонентам по существу, а признать правоту оппонентов они не хотят.

Актуализация прямого значения слова в стихе Высоцкого, совершенно, кстати, очевидная, не ведет к однозначности слов и образов. В своих книгах я привела десятки примеров их многозначности в разных текстах ВВ. А прием прямопонимания вообще не имеет отношения к однозначности или многозначности слов. В сотый раз повторяю: этот прием – один из способов анализа текста, а вовсе не его трактовки.

Прямопонимание с однозначностью и многозначность с неопределенностью спутал А.Скобелев в своей статье о неопределенности, а О.Заславский, по-моему, просто его повторил, некритически подойдя к заявлениям коллеги. Так что теперь аж сразу в двух статьях мне приписаны идиотские воззрения. Я не в обиде и не в претензии: кто читал мои публикации, надеюсь, не поверит в то, что я могла подумать такую глупость. А почему названные авторы решили приписать ее мне - к Высоцкому не относится да и неинтересно.