about_visotsky01 (![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
about_visotsky01) wrote2016-02-06 10:48 am
about_visotsky01) wrote2016-02-06 10:48 am
Entry tags:
САГА ОБ УПРЯМЫХ АКВАЛАНГИСТАХ, БАСНЯХ И КРАПЛЁНЫХ КОЛОДАХ (XIV)
Логики предпочтения смерти в эволюции морской темы у Высоцкого тоже нет. В одно время с "Маршем аквалангистов", на рубеже 70-х, были написаны:
"Четыре года рыскал в море наш корсар..."
"Был шторм – канаты рвали кожу с рук..."
"Пословица звучит витиевато..."
"Отплываем в теплый край навсегда..."
"Лошадей двадцать тысяч в машины зажаты..."
"Я теперь в дураках – не уйти мне с земли..."
Во второй половине 70-х, в одно время с "Упрямцем" появились:
"Этот день будет первым всегда и везде..."
"Вы в огне да и в море вовеки не сыщете брода..."
"Мы говорим не «штормы», а «шторма»..."
"Заказана погода нам удачею самой...".
Ну и какая-такая "эволюция морской темы" в направлении предпочтения смерти "всё отчетливее проступает" в этих текстах?
Неужели, прочтя про неземные чудеса, Шаулов вообразил, что это про смерть? А земле, значится, ждать нечего, это просто так сказано?
Это тоже про смерть? Или вот это:
К небу – значит, непременно в смерть, да?
В следующем отрывке вообще простор для танатологических экзерсисов:
А то, что этот текст не танатологически, а очень даже по-земному заканчивается:
и что вообще-то один и тот же образ можно понимать очень по-разному, на это можно наплевать, раз оно не втискивается в заготовленную трактовку?
А это создано Высоцким совсем рядом с "Упрямцем":
Замечательная иллюстрация к шауловскому тезису про эволюцию предпочтения смерти, не правда ли? И вот если после всего этого я заявлю, что Шаулов не читал морские тексты Высоцкого перед тем, как написать про танатологическую их эволюцию, а он, естественно, заявит, что, напротив, вдумчиво их прочел, вы кому из нас поверите? :)
И еще немножко:
Шаулов таки точно забыл начало стихотворения. Повторю из него одну только строчку:
Неужели неясно, что в дому у персонажа неладно? Трещина какая-то. Вот поэтому дом и раскололся в его сознании на "стол" и "дом", хотя традиционно стол – непременный атрибут дома, более того, его центр, вместе с очагом. Вот тебе и "неважная" плоскость, вот тебе и отсутствует...
А насчет того, завершает ли "Упрямец" развитие танатологического контекста в творчестве Высоцкого, было ли это развитие вообще и если было, то в чем состояло, понятия не имею не только я (что неудивительно: я эту тему системно не изучала), но и Шаулов. Уверена я в этом потому, что если он изучал тему, почему не опубликовал работу, где показал бы ход исследования и его результаты? Если опирается на чужие научные работы, почему не дает ссылки? А если ни сам тему не изучал, ни чужих работ не знает, то откуда его уверенные заявления да еще такие фундаментальные? Может, из воздуха или с потолка? Но явно, что не из глубин. :)
"Четыре года рыскал в море наш корсар..."
"Был шторм – канаты рвали кожу с рук..."
"Пословица звучит витиевато..."
"Отплываем в теплый край навсегда..."
"Лошадей двадцать тысяч в машины зажаты..."
"Я теперь в дураках – не уйти мне с земли..."
Во второй половине 70-х, в одно время с "Упрямцем" появились:
"Этот день будет первым всегда и везде..."
"Вы в огне да и в море вовеки не сыщете брода..."
"Мы говорим не «штормы», а «шторма»..."
"Заказана погода нам удачею самой...".
Ну и какая-такая "эволюция морской темы" в направлении предпочтения смерти "всё отчетливее проступает" в этих текстах?
Впереди – чудеса неземные!
А земле, чтобы ждать веселей,
Будем честно мы слать позывные
Эту вечную дань кораблей.
А земле, чтобы ждать веселей,
Будем честно мы слать позывные
Эту вечную дань кораблей.
Неужели, прочтя про неземные чудеса, Шаулов вообразил, что это про смерть? А земле, значится, ждать нечего, это просто так сказано?
Провожая закат, мы живем ожиданьем восхода
И, влюбленные в море, живем ожиданьем земли.
И, влюбленные в море, живем ожиданьем земли.
Это тоже про смерть? Или вот это:
Поднимаемся к небу по вантам, как будто по вехам.
К небу – значит, непременно в смерть, да?
В следующем отрывке вообще простор для танатологических экзерсисов:
На чаше звездных, подлинных, Весов
Седой Нептун судьбу решает нашу,
И стая псов, голодных Гончих Псов,
Надсадно воя, гонит нас на Чашу.
Мы – призрак легендарного корвета,
Качаемся в созвездии Весов...
Седой Нептун судьбу решает нашу,
И стая псов, голодных Гончих Псов,
Надсадно воя, гонит нас на Чашу.
Мы – призрак легендарного корвета,
Качаемся в созвездии Весов...
А то, что этот текст не танатологически, а очень даже по-земному заканчивается:
Изведать то, чего не ведал сроду,–
Глазами, ртом и кожей нить простор!..
Кто в океане видит только воду –
Тот на земле не замечает гор.
Пой, ураган, нам злые песни в уши,
Под череп проникай и в мысли лезь,
Лей звездный дождь, вселяя в наши души
Землей и морем вечную болезнь! –
Глазами, ртом и кожей нить простор!..
Кто в океане видит только воду –
Тот на земле не замечает гор.
Пой, ураган, нам злые песни в уши,
Под череп проникай и в мысли лезь,
Лей звездный дождь, вселяя в наши души
Землей и морем вечную болезнь! –
и что вообще-то один и тот же образ можно понимать очень по-разному, на это можно наплевать, раз оно не втискивается в заготовленную трактовку?
А это создано Высоцким совсем рядом с "Упрямцем":
Мы все – впередсмотрящие, все начали с азов,
И если у кого-то невезение –
Меняем курс, идем на SOS, как там, в горах,– на зов.
На помощь, прерывая восхождение.
И если у кого-то невезение –
Меняем курс, идем на SOS, как там, в горах,– на зов.
На помощь, прерывая восхождение.
Замечательная иллюстрация к шауловскому тезису про эволюцию предпочтения смерти, не правда ли? И вот если после всего этого я заявлю, что Шаулов не читал морские тексты Высоцкого перед тем, как написать про танатологическую их эволюцию, а он, естественно, заявит, что, напротив, вдумчиво их прочел, вы кому из нас поверите? :)
И еще немножко:
"в стихотворении не названы никакие причины и поводы, которые лежали бы в плоскости конкретной житейской практики и побудили бы героя к самоубийству. Эта «плоскость» для него не важна и в тексте отсутствует".
Шаулов таки точно забыл начало стихотворения. Повторю из него одну только строчку:
Там, на земле, и стол, и дом...
Неужели неясно, что в дому у персонажа неладно? Трещина какая-то. Вот поэтому дом и раскололся в его сознании на "стол" и "дом", хотя традиционно стол – непременный атрибут дома, более того, его центр, вместе с очагом. Вот тебе и "неважная" плоскость, вот тебе и отсутствует...
А насчет того, завершает ли "Упрямец" развитие танатологического контекста в творчестве Высоцкого, было ли это развитие вообще и если было, то в чем состояло, понятия не имею не только я (что неудивительно: я эту тему системно не изучала), но и Шаулов. Уверена я в этом потому, что если он изучал тему, почему не опубликовал работу, где показал бы ход исследования и его результаты? Если опирается на чужие научные работы, почему не дает ссылки? А если ни сам тему не изучал, ни чужих работ не знает, то откуда его уверенные заявления да еще такие фундаментальные? Может, из воздуха или с потолка? Но явно, что не из глубин. :)
(Далi буде)
Re: Привет, Мила!
Народ гадает, какую бы позицию сейчас занял поэт, будь он жив.
Re: Привет, Мила!
Re: Привет, Мила!