САГА ОБ УПРЯМЫХ АКВАЛАНГИСТАХ, БАСНЯХ И КРАПЛЁНЫХ КОЛОДАХ (XI)

[about_visotsky01]

* * *
"Но человеку за бортом здесь не дадут утонуть"

"Упрямо я стремлюсь ко дну..." и "Марш аквалангистов"

"входят в обширный круг произведений с морскими мотивами, лирические сюжеты которых с большей или меньшей очевидностью опираются на древний мифопоэтический концепт, представляющий море как стихию рождающую и поглощающую, как источник жизни и путь в потусторонний мир. ˂...˃ В диптихе об аквалангистах [опять двадцать пять! Только же заявил, что диптих мнимый. – Л.Т.] тема моря прямо и непосредственно соотнесена с темой смерти: сухопутная жизнь и смерть в море, или: суша как место жизни и море как место смерти..."

По контексту неясно, под "обширным кругом произведений с морскими мотивами" имеются в виду произведения Высоцкого или культурная традиция. Но так или иначе, традиция для нашей темы не имеет значения: наша цель – разобраться, справедливы ли заявления Шаулова о произведении Высоцкого и его художественном мире. А в этой теме правят бал не внешние, а внутренние факторы: как ладит "Упрямец" с другими текстами Высоцкого.

Мотив моря как порождающей и поглощающей стихии, источника жизни и пути в иной мир, играющий ключевую роль в "Упрямце", не свойствен художественной системе Высоцкого. Так же не присуще ей противопоставление суши и моря как пространств жизни и смерти. И Шаулов это знает, недаром из трех десятков морских текстов Высоцкого, кроме "Марша аквалангистов", он упоминает лишь "Сначала было слово печали и тоски..." и "Штормит весь вечер, и пока...".

Мотив смерти в морских текстах ВВ встречается, но всегда имеются те или иные ключевые противоречия с "Упрямцем".

Например, "Отплываем в теплый край навсегда... Этот кто-нибудь плывет на покой" можно понять и как намек на смерть, но топика текста такова, что местом смерти окажется суша, а не море.

Смерть в тексте "Штормит весь вечер, и пока...":

Придет и мой черед вослед:
Мне дуют в спину, гонят к краю.
В душе – предчувствие как бред, –
Что надломлю себе хребет –
И тоже голову сломаю, –

очевидно происходит на суше ("другие рядом на камнях хребты и головы ломают"). Даже и гибель волн из этого текста (персонаж сидит на высоком берегу и наблюдает, как волны накатываются на берег – "головы ломают") не имеет ничего общего с гибелью персонажа "Упрямца". Да и отнести этот текст к морским можно лишь с большой натяжкой.

Есть в морских текстах ВВ и смерть на море:

И прямо в грудь себе, пиратов озадачив,
Он разрядил горячий пистолет...

И тут море не есть пространство смерти, а лишь место действия, сюжетная деталь, связанная с родом занятий персонажей – пиратством.

В "Заказана погода нам удачею самой..." есть определенное сходство с "Маршем аквалангистов". Некоторые фразы можно понять как намек на возможную смерть ("потери подсчитаем"), есть и намек на возвращение в эту стихию ("и снова начинаем восхождение"). Но там же – и мотив спасения жизни ("И если у кого-то невезение – меняем курс, идем на SOS"), и указание на то, что море для персонажей – место работы ("едва закончив рейс...").

Море как место смерти в том же ключе, что и в "Упрямце" и "Марше аквалангистов", у Высоцкого есть еще, кажется, только в романсе миссис Ребус ("Чайка влетит в пучину навек – к неразгаданным тайнам"), из песен к спектаклю "Необычайные приключения на волжском пароходе". Зато одним из самых частотных мотивов в морских текстах Высоцкого является мотив спасения жизни, причем он всегда находится в ключевой позиции:

И если у кого-то невезение,
Меняем курс, идем на SOS, как там, в горах, на зов.
На помощь, прерывая восхождение.

Обалдевший радист принял чей-нибудь SOS.
Так и есть: трое – месяц в корыте,
Яхту вдребезги кит разобрал.
˂...˃
Капитан, чуть улыбаясь,
Бросил только: «Молодцы!» –
Тем, кто, с жизнью расставаясь,
Не хотел рубить концы.

Но человеку за бортом
Здесь не дадут утонуть.

Мотив моря как поглощающей стихии, как места смерти, художественной системе Высоцкого не свойствен, исключения единичны. В его морских текстах встречается мотив моря как порождающей стихии:

Как бы там ни баюкало нас
Море – мать непутевых детей.

Уже матросы Землю населяли.

Но и этот мотив не входит в число ключевых, системообразующих.

А вот несколько цитат о суше и море из морских текстов ВВ:

При всякой погоде –
Раз надо, так надо –
Мы в море уходим
Не на день, не на два.
А на суше – ромашка и клевер,
А на суше – поля залило, –
Но и птицы летят на Север,
Если им надоест тепло.

Не пройдет и полгода – и я появлюсь, –
Чтобы снова уйти на полгода.

Мы ушли по весенней высокой воде,
Обещанием помнить и ждать заручась.
И, влюбленные в море, живем ожиданьем земли.

... вселяя в наши души
Землей и морем вечную болезнь!

Только снова назад обращаются взоры –
Цепко держит земля, все и так и не так.

Даже этот небольшой перечень показывает, что отношения моря и суши в текстах Высоцкого вовсе не так однозначны, как пишет Шаулов. Земля и море у Высоцкого не антагонисты. Отличия земной тверди и морской стихии в мире Высоцкого очень важны, но они располагаются не в сфере жизни и смерти.

Я теперь в дураках – не уйти мне с земли
Мне расставила суша капканы:
Не заметивши сходней, на берег сошли –
И навечно – мои капитаны
˂...˃
Я надеюсь, что море сильней площадей
И прочнее домов из бетона,
Море лучший колдун, чем земной чародей.

Герой печалится не тем, что не в состоянии оставить сушу, а тем, что не может уходить и возвращаться. Огромная разница с персонажем "Упрямца", рвущимся навсегда скрыться с суши в морской пучине.

Добавим – и тут даже в цитатах нет необходимости: абсолютное большинство морских текстов ВВ – путешествия по поверхности моря, то есть по горизонтали. И здесь горизонталь абсолютно преобладает над вертикалью. И в этом аспекте "Упрямец" с "Маршем" – исключение, а не правило. У морских путешественников Высоцкого другая логика, иные приоритеты. Утопленник им не товарищ. :)

(Далi буде)